Ночной лов форели

Айгир — небольшая горная речка Южного Урала. На географических картах ее не найдешь, только на карте лесных участков значится тоненькая змейка, короче даже своего написанного названия — Айгир. Однако для рыболова-спортсмена она представляет большой интерес — в ней еще сохранилась форель.

Пять-десять лет назад эта красивая и теперь редкая рыба водилась во многих речках Южного Урала. Приходится сожалеть, что в настоящее время не принимается нужных мер по сохранению ее. Не ведется борьбы и с хищническим истреблением форели различными видами взрывчатки и перегораживанием речек.

Правый берег Айгира недалеко от своего впадения в Инзер гористый. Высокие скалы отвесно громоздятся над речкой. Русло ее загромождено крупными валунами. Вода с далеко слышным шумом, встречая на своем пути препятствия, пенится, бурлит, крутится в водоворотах, а вырвавшись из ущелья, стремительно несется дальше, покрытая крупными хлопьями пены.

В верхнем течении Айгир очень извилист, короткие плесы чере-редуются с перекатами. Берега густо заросли черемухой, ольхой, шиповником, у самой воды — кустами ивняка. Дно речки завалено утонувшими стволами деревьев с торчащими во все стороны еще не успевшими сгнить сучьями.

После весеннего спада воды речка неширока, неглубока, но очень быстра. В редких случаях отдельные омутки или плесы достигают ширины 6—8 метров, при глубине 1 —1,5 метра, а там, где вода, подмыв землю, проложила себе ДЬрогу под берегами, речку и перепрыгнуть можно.

Вода чистая, светлая, родниковая, очень холодная. В такой речке бреднем не каждый рискнет ловить, а в сети форель не попадает, другими снастями ее не возьмешь; ночью она охотится и от света немедленно уходит. Все это пока и спасает форель от полного уничтожения, но с каждым годом ее становится заметно меньше, а поймать крупную форель в обычных условиях удается редко.

Охота за форелью, за этой осторожной и пугливой рыбой, очень трудна. Достаточно только тени от удилища на воде, как она немедленно исчезает или, затаившись среди коряг (средняя форель), не возьмет ни на какую насадку, даже если ухитришься подвести под самый нос извивающегося на крючке толстого жирного червяка или целую гроздь их. Даже на брошенных в воду червяков (без удочки) или другую наживку она не обращает никакого внимания.

В то же время речная форель — очень жадная рыба, и если не видит опасности, то с равным успехом хватает насаженные на крючок куски любой рыбы, как свежей, так и соленой, кусочки мяса, земляного червя, слепня, кузнечика и т. д.

Только любую наживку надо забрасывать в воду так, чтобы создавалось полное впечатление естественного падения ее, а самому не быть на виду и не выходить на край берега. Закидывать удочку, скрываясь в гуще береговой поросли,—трудновыполнимая задача.

Часто приходится много времени тратить на распутывание зацепившегося за ветви крючка или лесы. Со спиннинговой катушкой забросить удочку гораздо легче, конец удилища пролезет в любой и небольшой просвет между ветвями, и форель берет в этом случае охотней, но... часто срывается, а это всегда вызывает и досаду и сожаление. Дело в том, что у форели верхняя и нижняя губы твердые и требуется резкая подсечка. Береговые же заросли не всегда позволяют это сделать.

Крупная форель редко становится добычей рыболова. Нам иногда попадались экземпляры весом до килограмма, но это было не то, что порой приходилось видеть в речке. Обычно крупная форель держится одиночками или парами. В хороших местах нам иногда удавалось вылавливать до восьми штук средней форели подряд, причем всегда первые экземляры были крупнее последних.

Как уже говорилось, форель — жадная рыба и сразу же хватает удачно заброшенную насадку. Если этого не произошло,— значит, здесь нет рыбы или она напугана и брать не будет. Следует, не теряя времени, переходить на другое место.

Вот так с раннего утра и до позднего вечера и двигаешься по берегам извивающейся речки. Продираясь в кустах, сломаешь не одно удилище, иногда и холодную ванну примешь, сорвавшись в воду, и поцарапаешься каждый раз с ног до головы о несносные колючки буйно разросшегося шиповника. Однако никакие трудности не останавливают рыболова-спортсмена.

Каждый год весной и осенью бываем мы с приятелем на Айгире. Как-то ранним октябрьским утром шагали мы в верховья Айгира и повстречались с рыболовом который планирует купить билеты на Уимблдонский турнир и хорошо провести время, возвращавшимся домой. Незнакомец был местным жителем. Он показал нам свой улов, и мы замерли в немом изумлении. Среди пойманной рыбы было немало крупной форели, поймать которую мы давно мечтали, но никак не могли.

Мы долго не могли решить, как удалось старому рыболову поймать крупную форель. Его снасть была такая же, как и у нас, повадки рыбы мы хорошо изучили. Целый день мы ломали голову над этим вопросом. Поздно вечером, сварив уху из свежей форели и сидя у костра, мы продолжали разговор на ту же тему.

Было одно не совсем понятное для нас обстоятельство: почему встреченный нами рыболов уходил домой утром, когда мы только начинали рыбалку?

Ночь спустилась тихой и ясной. Полная луна, поднявшись из-за гор, осветила ровным мягким светом прибрежные кусты и погрузившийся в дремоту неподвижный лес. Только речка продолжала катить свои'воды, как-то особенно громко и звучно шумя на перекатах в ночной тишине. Спать не хотелось. После некоторого молчания приятель заговорил: «Форель готовится метать икру, начала появляться на песчаных отмелях и крупная рыба; не раз приходилось видеть ее при подходе к берегу».

«А что если попробовать ловить ее ночью?» — такая мысль никогда раньше не приходила нам в голову. Обсудив все трудности ночного лова, мы приготовили снасти и спустились к речке.

Первые же наши забросы были удачными. К тому же ночная рыбалка по сравнению с дневной действительно оказалась менее трудной. Не было необходимости забираться в прибрежные трущобы, а в менее заросших местах, распустив снасть по течению на длину плеса, при обратном медленном подматывании лесы, движущейся против течения, крючок с наживкой привлекает форель и она хватает очень уверенно, глубоко заглатывая его. Словом, за короткий срок мы наловили немало хороших, мерных форелей.

Вдруг со стороны приятеля донесся сильный всплеск воды и громкий крик о помощи. Подбежав к месту, где ловил мой приятель, я с удивлением увидел его на середине речки что-то внимательно высматривающего. Оказалось, что приятель, рыбачивший без катушки, после подсечки клюнувшей форели и не в меру сильного рывка почувствовал, что конец удилища не выдержал и обломился, упав в воду. Приятель прыгнул за ним, но поймать не успелдак как он тотчас же исчез под водой.

Октябрьская ночь далеко не располагает к купанью, но в азарте приятель мой не обращал внимания на холод, хотя вымок до нитки. Мы приступили к поискам. Значительно ниже по течению мы нашли запутавшийся в ветлах конец удилища.

Высвободив его, приятель начал осторожно подтягивать сидевшую на крючке рыбу. Однако в начале лесанё поддавалась, и мы подумали, что это зацеп, а рыба давно сошла. Наконец форель не выдержала, немного подалась за жилкой и сразу же проявила себя, начав яростное сопротивление.

Она бросалась из стороны в сторону, становилась поперек течения, резкими и неожиданными рывками выбрасывалась из воды, стараясь сорваться с крючка или порвать жилку. Вода бурлила, волнами расходясь по всему плесу. После долгой и упорной борьбы нам все же удалось подвести рыбу к берегу и выбросить ее из воды. Пойманная форель оказалась очень крупной и весила почти 3 килограмма.

Мы поняли, что крупная форель в таких небольших речках, как Айгир, днем прячется в недоступных местах, а ночью выходит жировать. Преимущества ночного лова подтвердились и в последующие наши посещения Айгира: мы не раз вылавливали крупных форелей, но такого экземпляра, как в первую ночь, ловить больше не приходилось.