Как мы охраняли леща

Видели ли вы, как нерестится лещ?!

Однажды товарищ пригласил меня это посмотреть.

Была ночь. Еще не доходя до пруда, я услыхал шум и всплески. Можно было подумать, что это плещутся гуси или утки. Когда мы подошли к нерестилищу, перед нами открылась удивительная картина. Вода бурлила, как в кипящем котле.

Со всех сторон неслись всплески такой силы, будто кто-то невидимый бил по воде множеством широких лопат. По временам какой-нибудь лещ килограмма на три выскакивал по мелководью на берег, но тут же скатывался обратно в воду и снова с бросками и шлепаньем мчался дальше.

Мы очень долго стояли как зачарованные не в силах оторвать взгляда. Мне раньше приходилось видеть, как нерестится щука. Идет самка, за ней гоняются два-три самца помельче. Там тоже было много всплесков и шума, но все это происходило днем и не было так красиво, как теперь... Мы стояли и все слушали, слушали... боясь проронить хотя бы одно слово. Уже начинало сереть. И, вдруг...

— Заворачивай скорей свою сторону, идиот! — раздалось с другого берега.

Ругань, скрип уключин. В заливчик, который клином вдавался в берег, втягивали сеть. Потом, едва различимая из полутьмы, вынырнула лодка, и двое, выскочив из нее на мелководье, стали вынимать сеть. В то же время из леса вышли еще двое. Они подошли к заливу и торопливо большими сачками стали вычерпывать из воды лещей.

— Не лезь! Мы рыбу загоняли, а вы на готовое пришли! — грубо закричал кто-то. Он ухватился за сеть и поспешно начал вынимать из нее крупных бронзовых рыб, бросая их в лодку.
— Паразиты! — сквозь зубы прошептал мой товарищ. Светало.

По пояс в воде бродили люди с сачками в руках, чем попадя глушили рыбу. Так продолжалось до рассвета. Всплески становились реже, лещ отходил от берега на глубину. Люди, набив мешки икряной рыбой, вскоре исчезли.

— А мы удивляемся: почему нет клева, куда рыба девалась? — возмущался мой товарищ.
— Что можем с ними сделать мы — двое? Неужели не найдется таких, кто бы начал вести беспощадную борьбу с ними?..

Наступила весна следующего года. В первых числах апреля мы добились согласия от Облрыбнадзора на выдачу десяти удостоверений общественным инспекторам из числа местных рыболовов. В одно из воскресений собрали общее собрание, о котором еще за неделю известили всех объявлениями, развешанными в самых людных местах города.

Один из наших товарищей написал очерк о природе нашего края, о прелестях рыбной ловли и о браконьерах, хищнически уничтожающих рыбу, — очерк призывал к организованной борьбе с ними. Зал пионерского клуба, где состоялось собрание, был переполнен. Пришли не только рыболовы-спортсмены, но и владельцы запрещенных снастей.

На этом собрании мы выбрали десять общественных инспекторов из числа самых активных товарищей. К ним присоединилась группа других. Учитывая, что до нереста щуки оставалось десять-двенадцать дней, мы распределили между всеми обязанности и часы дежурства на пруду.

Однажды вечером я зашел за товарищем, и мы отправились берегом пруда. Идти было тяжело, ноги вязли в липкой грязи. Лед на пруду был серый, игольчатый, местами вздувшийся. Он отошел от берега, и ходить по нему было опасно.

Вскоре мы увидели «рыбаков». Мы удивились, когда увидели среди них начальника цеха нашего завода. Вся компания сидела у костра, над которым в ведре закипала вода. Рядом лежало несколько небольших щучек. Это были самцы — они поднимаются на нерест обычно раньше самок. Я огляделся: из воды торчали колья поставленных сетей.

Начальник цеха сказал:

— На собрании говорилось о леще, а мы ловим щуку — она хищница, ее надо уничтожать.
— Щука, во-первых, не так страшна, как вы думаете, а во-вторых, она в некоторой степени приносит и пользу, уничтожая больную рыбу, тем самым предупреждая эпидемии, — ответил один из нас.

Мы составили акт. Через несколько дней «рыбаки» вынуждены были заплатить штраф. Наступил июнь. Со дня на день лещ должен был начать нерест. Мы снова выделили по два человека на ночь для дежурства, а на период нереста — целый отряд.

В ночь на шестое июня дежурные сообщили, что нерест леща начался. Днем двое наших товарищей привезли с пруда большой бредень; какие-то люди приезжали на машине, но, увидев инспекторов, не успели взять бредень и скрылись.

Весть о начале нереста распространилась. На следующий день, еще засветло, мы отправили две лодки с дежурными. Многие группами разошлись по берегам. Мы спустились к воде и сразу наткнулись на две фигуры: войдя в воду, они вычерпывали большими сачками рыбу.

Мы отобрали у них много наловленной рыбы — она была еще живая — и выпустили ее в водоем. Браконьеров мы задержали. Мы шли вдоль берега. Занималась заря. Стихали рыбные всплески... Когда совсем рассвело, мы собрались все вместе. Хотя и устали, но у всех было приподнятое настроение. Из-за холмов показалось солнце, его лучи упали на зеркальную поверхность пруда, заскользили по плотине и заиграли на стене доменной печи завода.

Последующие ночи в течение всей недели мы оставляли дежурить на пруду лишь двух человек в лодке. Нарушений больше не было. Нерест закончился, рыба ушла на глубину. Лещ был спасен. Наших рыболовов в этом году ожидала интересная рыбная ловля.