Акустические следы

Ловля нахлыстом развивалась на основе изучения визуального аспекта поведения форели во время кормежки. Поскольку этот вид рыбы питается в основном насекомыми, которые, двигаясь в воде или на ее поверхности, производят очень мало шума, традиционные типы мушек в значительной степени ориентированы на то, чтобы привлекать рыбу зрительно. Именно зрительные факторы, играющие в процессе добывания пищи роль пусковых механизмов, определяют размеры, форму, характер движения, расцветку мушек, а так же использование в процессе их изготовления люрекса, флуоресцентных и голографических материалов. Однако сейчас, когда нахлыстом рыбу ловят в соленой воде, в экзотических теплых водах, многие нахлыстовики чувствуют необходимость выйти за пределы традиционного набора мушек и создать такие приманки, которые являлись бы не только удачными внешними имитациями насекомых, но и обладали бы соответствующими акустическими параметрами.

То есть при движении мушки должны издавать «соответствующие звуки (я бы рискнул назвать это акустическими следами). Большая часть являющихся объектами спортивной рыбалки нелососевых видов рыб питается, практически, только ракообразными, беспозвоночными, моллюсками и мелкой рыбешкой. Сигналом к началу охоты для этих рыб в равной степени являются не только вид предполагаемой добычи, но и те звуки, которые эта добыча издает. И даже форель, которая в значительной степени ориентируется на визуальный сигнал о наличии возможной пищи, с готовностью откликается на звук, который издает плывущая мелкая рыбешка, пиявка или мышь, как на фактор, предполагающий возможность наполнить желудок.

Акустический след или сигнал является мощным стимулом, заставляющим хищника следовать за ним. Иногда акустическая информация привлекает хищника даже сильнее, чем визуальная. Например, обитающие в пещерах рыбы вынуждены существовать в полной темноте. Они полностью утратили зрение и целиком и полностью зависят от своей способности слышать. Однако даже те виды рыб, жизнь которых идет в соответствии с обычным циклом смены дня и ночи, во время охоты при определенных условиях, зависят от звуковой информации. Например, с наступлением темноты, для того чтобы обнаружить добычу, рыба использует именно звуковые сигналы. И только когда особь приближается к предполагаемой пище достаточно близко, визуальная информация позволяет ей завершить охоту. Даже в дневное время акустические сигналы позволяют рыбам обнаружить объект охоты на гораздо большем расстоянии, чем это позволяет информация, воспринимаемая ими зрительно. Это утверждение справедливо для мутной, болотной и цветущей воды. Даже в чистой воде на глубинах свыше 20 футов (примерно 6 метров) большая часть световых лучей поглощается, и, для того чтобы обнаружить добычу, рыба вынуждена в значительной степени полагаться на свой слух. Таким образом, рыба, как и большинство хищников, в процессе обнаружения потенциальной пищи реагирует как на слуховые, так и на зрительные раздражители. Следовательно, мушки, которые действительно имитируют насекомых, должны стимулировать стремление рыбы схватить наживку как визуально, так и акустически.

В то время, как глаза являются органами, позволяющими воспринимать зрительную информацию, боковая линия рыб позволяет воспринимать информацию акустическую. Боковая линия представляет собой цепочку взаимосвязанных трубочек, имеющих U-образную форму и открытых с наружной стороны тела рыбы. На дне каждой U-образной трубочки расположены окончания чувствительного нерва. Эта нервная ткань формирует хорошо различимые, часто даже несколько выступающие линии, расположенные вдоль каждой из сторон тела рыбы. Складывается впечатление, что эти линии отделяют верхнюю часть тела рыбы от брюшной части. Эта линия проходит также вокруг глаз и рта рыбы, хотя в этой своей части она не так хорошо различима человеческим глазом. Все это позволяет рыбе «выходить на цель» даже в полной темноте. Малейшее изменение давления воды может быть обнаружено этим скоплением нервных волокон, играющим роль своего рода эхолота. В спокойной воде рыба с расстояния в несколько футов (1 фут = 0,3048 м) может воспринять акустическую информацию то есть как бы «услышать» движение имитации нимфы Baetis, связанной на крючке № 18. Рыба может с расстояния в десятки футов почувствовать движение косяка мелкой рыбешки. Часто она гораздо раньше реагирует на наличие возможной пищи, получив акустический сигнал, причем зачастую задолго до того, как добыча окажется в поле ее зрения. Если акустический сигнал отсутствует, случается, рыба отказывается от искусственной мушки, даже если та внешне полностью соответствует своему прототипу.

Хочу остановиться еще на одном моменте. Акустический след источником которого является хищник, буквально «кричит» об опасности, когда самого хищника еще не видно. Например, представители вида Albula vulpes (по-английски - bonefish, по-русски - альбула) предпочтут убраться подальше от того участка водоема, где ощущается давление плоскодонки на поверхность воды, даже если лодка в этот момент и не двигается. Для того чтобы поймать на озере форель, мне приходилось делать дальние забросы просто потому, что рыба не давала лодке подойти к ней ближе, чем на 50 - 60 футов (примерно 15 - 18 метров). Аналогичным образом рыбу часто пугают неуклюжие передвижения нахлыстовиков. А если еще учесть и тот факт, что звук с берега передается непосредственно в воду, находящаяся около берега рыба сразу пугается шума, создаваемого, ломящимися по берегу, как «стадо слонов», неосторожными рыболовами.

Любое тело, двигающееся в толще воды или на ее поверхности, оставляет акустический след - колебания воды, которые распространяются во все стороны от источника возмущения с постоянно убывающей силой. Чтобы обнаружить добычу, кормящейся рыбе нужно только двигаться вдоль этих колебаний по направлению их усиления. Для того чтобы сымитировать оставляемый потенциальной добычей в воде акустический след, искусственная мушка, по словам Джо Хамфри-са (Joe Humphreys), должна «перемещать воду и перемещаться в воде». Другими словами, она должна генерировать в воде такой же акустический след, как и настоящее насекомое. И это в добавление к тому, что имитация должна двигаться точно так же, как и ее прототип. Любой нахлыстовик, ловивший больших ручьевых форелей с наступлением темноты, знает почти магическое влияние, которое на эту рыбу оказывает акустическая информация.

В течение многих лет придерживающиеся традиционных взглядов изготовители нахлыстовых мушек использовали в своей работе несколько таких конструкторских приемов, которые умышленно или неумышленно способствовали тому, что их мушки при движении генерировали ощутимый и очень привлекательный для рыбы акустический сигнал. Таким образом, получались замечательные мушки для ловли в ночное время. Объемная голова у мушек Muddler Minnow и Dahlberg Diver является источником такой звуковой вибрации, которая может спровоцировать поклевку. История увлечения нахлыстом говорит нам о том, что ловля на Rattle Minnow, имеющих полое тело, внутрь которого помещаются различные, имеющие форму гранул или шариков предметы, в разное время в некоторых ситуациях давала хорошие результаты. Джордж Харви (George Harvey) специально сконструировал потрясающую Night Fly так, чтобы она оставляла акустический след. Ее вытянутые вперед чашеобразные крылья колеблются в воде в том же темпе, в котором выбирается шнур, что и привлекает форель, находящуюся от приманки на значительном расстоянии.

Каждому нахлыстовику, который стремится поймать в сумерках очень крупную ручьевую форель, я бы посоветовал иметь с собой хороший набор мушек типа Night Fly. Подобный подход к изготовлению имитаций насекомых обогащает наше понимание важности акустического аспекта в ловле нахлыстом, которому уделяется неоправданно мало внимания. Однако такой подход совсем не означает, что мы должны категорически отказаться от использования в изготовлении мушек традиционных материалов. Интересно, что в изготовлении приманок, предназначенных для ловли на поверхности воды, широко используются нетрадиционные материалы. А вот о приманках, проводимых в толще воды, этого сказать нельзя. Возьмем, к примеру, такую приманку, как Bass Popper. Ее тело изготавливается либо из бальзы, либо из пробки, либо из пенопласта, а голова имеет чашевидную или немного скошенную форму.

Все это приводит к тому, что, пока шнур выбирается, приманка издает булькающие и хлопающие звуки и таки образом громко заявляет рыбе своем присутствии. Такие твердые напоминающие блесны и воблеры-тела мушек, которые, если так можно выразиться, «разговаривают с рыбой», являются такими же важными элементами приманок, как и традиционные перья, кот рые их украшают. Вылазки нахлыстовиков в море, также в богатые рыбой тропические воды меняют наше представление о том, какие материалы являются приемлемыми для изготовления приманок. Особенно остро этот вопрос встает, когда речь заходит включении акустических элементе в конструкцию приманок, предназначенных для ловли в толще воды. Большинство видов рыб, которые привлекают нахлыстовиков в эти новых для них районах, являются рыбоядными, то есть они питаются себе подобными. Очень часто пищевой рацион этих видов включает в себя ракообразных, которые передвигаются весьма шумно, и моллюсков. По мере того как нахлыстовики на практике изучали работу имитаций этих живых организмов, для них становился все боле и более очевидным тот факт, что наилучшие результаты дает ловля на те приманки, которые не только «правильно» выглядят, но и издают «правильные» звуки. Если быть более точным, многие нахлыстовики, любители морской рыбалки, а так же любители ловли в теплых вода - пришли к выводу, что в изготовлении мушек особое внимание следует уделять тому, что я называю акустическим следом.

Это утверждение приобретает особую важность, когда речь идет о ловле aгрессивных и крупных рыб. По-моему, крайне важно продолжать эксперименты в области изготовления приманок для такой ловли. Некоторые нахлыстовики, такие, как, например, Боб Поповикс, уже начали подобные эксперименты. Созданная Бобом двигающаяся по беспорядочной траектории мушка Pop Lips приводит в экстаз таких агрессивных охотников, как луфарь. Билл Шерер с реки Игл в штате Висконсин, которого можно назвать своего рода гуру по ловле щуки, в своих гигантских мушках соединяет объемные материалы, лопасти, крупные головы различных конструкций, а также другие элементы, которые при движении издают различные звуки. Билл твердо убежден, а его эксперименты подтверждают его точку зрения, что уловистая щучья мушка должна быть источником сильной вибрации. Пит Паркер (Pete Parker) из Индиан Хиллз, штат Колорадс, нашел на местном рынке лопасти от старой блесны типа «аэроплан».

Воспользовавшись этой находкой, он изготовил мушки для морской рыбалки, прикрепив по одной из этих издающих определенный звук лопастей к голове каждой приманки. Барракуды и другие населяющие мелководья рыбы за этими вибрирующими мушками просто «в очередь выстроились», абсолютно игнорируя при этом такие же мушки, но без прикрепленных к головам вибрирующих лопастей. Результаты этого эксперимента были несколько раз подтверждены как самим Питером, так и другими нахлыстовиками, перенявшими его опыт. Однако этот успешный эксперимент имеет ограниченный характер. Когда речь заходит о приманках, предназначенных для ловли под водой и являющихся источником хорошо различимого акустического следа, нахлыстовики значительно отстают от своих коллег по увлечению, ловящих на блесны.

Жители Бассина в течение многих поколений в качестве приманок использовали издающие шум приманки, вращающиеся блесны и вибрирующие приманки. Эта проблема требует особо внимательного изучения. Однако возникает вопрос: как далеко мы можем зайти в своих экспериментах и где проходит линия, отделяющая ловлю рыбы нахлыстом от других видов рыбной ловли? Может быть, надо просто изготовить целый ряд приманок для ловли нахлыстом, которые напоминают блесны и которые можно забросить при помощи стандартных нахлыстовых снастей и при этом обладают всеми характеристиками, необходимыми для визуальной и акустической имитации? Если металлический пропеллер, в передней части приманки, является неприемлемым элементом для ловли нахлыстом, то можно ли использовать аналогичную пластиковую деталь? Являются ли лопасти, изготовленные из меха оленя и усиленные силиконовым клеем, допустимым вариантом, в то время как вырезанные из пластика таковым не являются? Является ли чашеобразная голова, аналогичная той, которая имеется у мушки Corsair Джека Гартсайда, более присущей нахлыстовым приманкам, чем голова из твердого пенопласта? Можно ли считать пластикового пустотелого Bass Popper с дробинкой внутри приманкой, соответствующей нормам нахлыстовой ловли? По мере того как мы, занимаясь нахлыстом, будем уделять все больше и больше внимания тем видам рыб, которых привлекает звук, нам нужно будет искать ответы на эти и многие другие вопросы.

Начиная с середины 80-х годов XX века, мы с моим сыном Джейсоном иногда экспериментировали с приманками, являющимися источниками акустических сигналов, во время ловли форели в высокогорных озерах штата Нью-Мексико, в спокойных водоемах Тасмании, в бурлящих реках российского Кольского полуострова и в протекающих по лугам Висконсина ручьях. В октябре 2000 года, мы с моей женой Нэнси ездили в Ботсвану, где на реках Чобе, Замбези и Окаванго ловили рыбу, которая называется терапон (Tiger-fish). Полученные нами во время этого путешествия уроки лишний раз убедили меня в том, что в арсенале нахлыстовика должны быть «звучащие» мушки. Судя по имевшейся у меня о терапоне информации, это отличный вид для ловли нахлыстом. При поклевке эта рыба ведет себя смело и агрессивно, набрасывается на добычу с такой жадностью, что даже очень крупная мушка при встрече с ней просто обречена на короткую жизнь. Ведь терапон за терапоном будут просто вгрызаться в нее, как стая почуявших кровь пираний. Не случайно же английское название этой рыбы - тигр (Tiger). Я также прочитал, что у терапонов очень жесткая пасть и эту рыбу очень трудно подсечь.

Поэтому я связал несколько мушек типа Clouser Minnow внушительных размеров, несколько Lefty's Deciever приличной длины и несколько прочных бактейлов Mickey Finn. Все мушки были связаны на крючках № 3/0 и 4/0 повышенной прочности для морской рыбалки. Первый раз мы вышли на воду в день нашего приезда в Африку, ранним вечером 12 октября. В процессе ловли мы обследовали целый ряд впечатляющих каменистых закраин, мощных перекатов и глубоких плесов реки Чобе неподалеку от нашего лагеря. Я был уверен, что я сделаю всего один-два заброса - и терапон мой. На моей катушке Scientific Mastery 89 был намотан тонущий шнур Uniform Sink типа V, который заканчивался подлеском Maxima Chameleon, с разрывным усилием в 12 фунтов (5,4 кг). К этому подлеску я привязал отрезок проволочного поводка с разрывным усилием в 35 фунтов (около 16 кг) длиной 9 дюймов (22,5 см). Мушка Mickey Finn длиной 5 дюймов (12,5 см) гордо завершала оснастку. Я был хорошо подготовлен, уверен в себе и не сомневался, что задача передо мной стоит несложная. Но все оказалось не так-то просто. Только пара поклевок на мою красно-желтую мушку, да и то таких скромных, что нельзя даже утверждать, что клевал терапон. И это все.

Хозяин лагеря Джефф Ранн предложил мне поменять мушку, поэтому я привязал громадную восьмидюймовую (20 см) зеленовато-желтую Sea Habit и решил поработать на большей глубине. Для этого к концу тонущего шнура я добавил 20 футов (примерно 6 м) поводка со свинцовой сердцевиной. В результате при забросе мушка доставала практически до дна довольно быстрого переката глубиной 15 футов (около 4,5 м). Поклевка последовала незамедлительно и была довольно мощной, но до того, как я успел среагировать, рыба ушла. Такое поведение рыбы возбуждает, но ведь результата-то никакого. Когда мы возвращались домой на моторной лодке, жаркое африканское солнце уже садилось за горизонт. Я пытался оправдать свою неудачу словами: «Вот почему это называется ловлей рыбы, а не ее заготовкой». Это просто был не мой день. Но и следующий день я не мог назвать удачным. В то время как кроваво-красное солнце африканского утра опаляло жаром наши лица, мы, используя различные мушки, пытали счастья на перекатах Чобе, но безрезультатно.

Мой спутник в той вылазке и одновременно гид Гай Лобджой предложил спуститься вниз по реке и попробовать половить на плесе около слияния рек Чобе и Замбези. Когда Гай сделал второй заброс на отмели, где за нами настороженно наблюдали бегемоты, ему удалось зацепить на крупную красную Sea Habit большого терапона. Терапон сразу вытянул большой кусок шнура пытаясь уйти, сделал красивый прыжок, напомнив при этом лосося, а затем ушел. Несмотря на неудачу, это было хорошее начало. Мы двинулись вверх по реке, облавливая прибрежную зону. Было несколько поклевок и, наконец, Гаю удалось поймать маленько терапона. «Я подожду крупную рыбу», - заявил я Гаю, но в глубине души знал, что был бы рад поймать терапона любого размера. Моему спутнику это было тоже прекрасно известно, но он проявил благородство и рассмеялся вместе со мной. Во второй половине этого дня я отправил вверх по течению от нашего лагеря на длинный, напоминающий озеро плес. Было несколько выходов на мушку, да и поклевки хорошие были, но день подходил к концу, a pыбу я в руках так и не подержал.

Наконец, кода уже почти стемнело, небольшой и уж к кой-то уж слишком энергичный терапон резко вышел на мушку, и она зацепила его за горло. По крайней мере, это уже был хоть какой то результат. Но что-то все равно было не то. Я был свидетелем многочисленных выходов рыбы на мушку. Были и мгновенные поклевки-удары, но брать приманку рыба не хотела. Я уже сталкивался с ситуациями, когда рыба вела себя подобным образом, но ее поведение не было так ярко выражено, да и виды рыб были другие. И причина такого поведения заключалась в моих мушках. Проблема заключалась именно в них. На следующий день я отправился на реку моим давним товарищем по увлечению рыбной ловлей Эдом Райсом, который однажды уже ездил в подобное путешествие и лучше меня разбирался в повадках терапона. По его совету, мы расположились на перекате, сбоку от струи. Эд далеко забрасывал связанную на крючке № 4/0 мушку Sea Hal с зеленой спинкой и поймал двух хороших терапонов. А на долю моей более скромной мушки за это же самое время выпала только одна случайная поклевка. Теперь я более чем раньше был уверен в том, что акустический след мушки не только очень важен, но и имеет решающее значение. После обеда мы переместились в лагерь Нксамасери на реке Окаванго. Для того чтобы проверить характерно ли описанное выше поведение терапона только для рек Чобе и Замбези, или это явление носит универсальный характер, я решил в течение какого-то времени мушек не менять.

От нашего лагеря Нксамасери мы пошли на моторной лодке по течению и обнаружили стаю кормящихся рыб, которые оказались одной из африканских разновидностей усачей. В сентябре, октябре и ноябре эти усачи образуют многочисленные косяки, которые движутся вдоль берегов вверх по течению, поедая все на своем пути. Терапоны следуют за усачами, глотая каждую рыбешку, которая попытается уйти на глубину. Это удивительный биологический феномен. Представьте себе тысячи и тысячи усачей, с брызгами выходящих на поверхность воды и хватающих все, что попадается им на пути. Вода от обилия этих рыбок кажется просто черной. А прямо по краю косяка вода буквально бурлит - там активно кормятся терапоны. Завораживающая картина и звуки, сопровождающие это пиршество, оставляют в памяти рыболова неизгладимый след. Все выглядело очень просто, но простота эта оказалась кажущейся. И хотя этот день нельзя было назвать совсем уж неудачным, ведь я поймал несколько довольно приличных рыб, было много очень быстрых поклевок, когда я просто не успевал подсекать. Этот выход на водоем лишний раз убедил меня в том, что, если так можно выразиться, дизайн мушки имел для данного вида рыбы очень большое значение. Было пора прекращать этот этап эксперимента. Я попросил у Эда несколько мушек Sea Habit, изготовленных с использованием всех элементов. Результат не заставил себя долго ждать. Количество пойманной рыбы немедленно увеличилось. Ключом к решению проблемы оказался тот самый акустический след, который мушка оставляла под водой. Внушительные размеры Sea Habit, ее крупная эпоксидная голова оказывали на воду большее давление, чем имеющие меньше количество элементов и менее объемные мушки, которые я использовал ранее.

Я так соскучился по хорошей рыбе, что на время забыл о своих экспериментах, и в течение нескольких дней сконцентрировался на ловле этих великолепных терапонов. А мушки Sea Habit хорошо делали свое дело. В последний день нашего путешествия хозяева лагеря Синди Гаррисон и Джефф Ранн пригласили меня половить еще в одном месте, находившемся вниз по реке от лагеря. Утро выдалось просто замечательным, но за час до выхода, я потерял последнюю Sea Habit. Я перерыл все свои коробки и нашел три мушки, изготовленные Романом Мозером из Австрии. У них были очень толстые тела из материала Plushille и длинные объемные хвосты из Ghost Fiber. Окраска этих мушек была схожей с окраской одной из тех мелких рыбешек, которыми кормились терапоны. Я был уверен: если мои идеи относительно необходимости акустической стимуляции верны, то эти мушки принесут мне удачу. Я привязал мушку и сделал заброс непосредственно туда, где кормились терапоны. Могу смело заявить, что они бросились к приманке просто наперегонки. Джефф и Синди быстро привязали две оставшиеся мушки. Последовавший за этим час был самым замечательным за время всего нашего путешествия. Несколько раз получалось так, что мы, все трое, одновременно боролись с этими великолепными рыбами, пытаясь их вытащить. Иногда за то время, когда мы выбирали шнуры, мы ощущали по пять-шесть ударов по мушке. Да и подсекать рыбу оказалось гораздо легче. Можно сказать, что терапоны сами садились на крючок, уверенно хватая мушку. Этот эпизод абсолютно убедил меня в том, что акустический след является тем фактором, который просто необходимо учитывать при создании приманок. Опыт, полученный во время этой поездки использовал при подготовке к следующему путешествию.

На этот раз в декабре я отправился в Венесуэлу ловить рыбу под названием Рауага. Так же как и у африканского терапона, у этой рыбы очень жесткая пасть и впечатляющие зубы. Это мощные хищники, которые обитают в системе реки Ориноко, как тени преследуют косяки рыбной мелочи. Большие, объемные мушки, которых я взял с собой, были изготовлены с учетом уроков африканской рыбалки. Мой расчет оправдал себя, мушки оказались очень уловистыми. И каждый вечер мы с моим хозяином Карлосом Аристигиетой, изучив результаты прошедшего дня, вносили в конструкцию мушек соответствующие изменения. Через неделю ловли наши мушки стали длиннее и более объемными. Уехав, я оставил Карлосу коробочку с окончательными вариантами приманок. На следующей после моего отъезда неделе Карлос установил новый мировой рекорд, поймав Рауага весом в 15 фунтов (примерно 7 кг). При этом он использовал поводок с разрывным усилием б фунтов. Установить этот рекорд ему помогла одна из тех «суперакустических» мушек, которые мы с ним связали. Это была громадная, голубого цвета имитация крысы, связанная из меха оленя, с массивным хвостом. Тело мушки достигало 3 дюймов в диаметре (7 см) и было связано на крючке № 5/0 с длинным цевьем для морской рыбалки. Какие волны оставляла за собой эта мушка! Жалко только, что у нас не было пропеллера и лопастей, которые мы могли бы добавить к этой имитации. Возможно, тогда он поймал бы рыбу весом 25,5 фунта (примерно 11,5 кг).

Конструирование мушек, обладающих акустическим следом - это новая область в изготовлении нахлыстовых приманок, которая предполагает широкое поле для экспериментов, надо только приложить усилия. Нахлыстовики, будьте смелее, награда будет великолепной. Поверьте мне!