Доверие

В домике базы, где рыболовы находят приют и получают лодки,, сидел за столом краснолицый, коротко остриженный пожилой человек. Одет он был в китель без погонов и синее галифе, обут в сапоги с широченными отворотами резиновых голенищ. При знакомстве с егерем рыболов назвался Барудиным, пенсионером.

Барудин обвел взглядом ряды опустевших коек, пожалел, что сегодня поздно выходит, с неудовольствием вспомнил вчерашний ветреный вечер и волны на озере, помешавшие его особым планам, и с нетерпением взглянул на своего сынишку, медленно жующего бутерброд.

Мальчик сидел прямо, повторял манеры и жесты отца. Он делал, все обстоятельно, тщательно намазывал масло на хлеб, поев, поблагодарил и помог прибрать со стола.

С веслами, удочками и еще какой-то скрытой в мешке особой снастью они двинулись к реке. Егерь за огородным тыном распрямил спину и шутливо напутствовал:

— Не все лови, что плывет.
— Уж будь уверен, покажем класс!

Егерь только улыбнулся задору этого рыболова, вчера потерпевшего неудачу, когда другие «обрыбились». Река впадала в озеро, вдоль берегов которого в обе стороны шли бесконечные камыши. Барудин безуспешно поездил с дорожкой, потом, видя, что сынишка скучает, наладил поплавочные удочки.

Рыбешки клевали оживленно, Павлик был доволен, но его отец хмурился:«Что толку, если на сто граммов весу нужно три малявки». Сошли на берег, напились чаю, покупались. Во вторую половину дня они тоже не поймали ни одной крупной рыбы. Вечером Барудин постарался лодку втиснуть в камыши, чтобы меньше ее было заметно со стороны, и сидел словно в засаде. Возвращаясь с озера, рыболовы в сумерках все же узнавали Барулина и звали с собой. Он обещал приехать следом, но не двигался с места. Павлик дремал.

Когда безлюдное озеро поглотила темнота, Барудин взялся за второй мешок, который ни разу не развязывал на базе. Он извлек оттуда острогу и аккумуляторный фонарь.

— Вот, Павлик, мы теперь со щуками поладим!

У мальчика прошел сон, он с любопытством наблюдал, как отец насаживал острогу и на носу лодки укреплял фонарь, так чтобы лучи освещали воду.
Барудин встал впереди, а сына заставил отталкиваться шестом. То и дело на зубьях остроги извивались пронзенные щучки, окуньки, но чаще всего налимы, Барудин не пропускал ни одной цели.

Пытаясь заглянуть вперед, Павлик склонялся над бортом, от этого лодка неожиданно валилась на бок, Барудин мазал и сердито ворчал. Вскоре он пустил Павлика на свое место и дал в руки острогу.

Картина подводного мира поразила мальчика. Ложились тени от кустиков травы, освещенные снопом ярких лучей, плотнее казались легкие водоросли, словно сплошь покрывая песчаное дно.

Рыб, особенно мелких, было много. Они появлялись в кругу света, стояли неподвижно, а потом исчезали под лодкой. Павлик замечал их поздно, а догадавшись, стал смотреть на границу освещенного дна, все время передвигавшуюся вперед.

Нередко попадались палки, до того напитавшиеся водой, что лежали на дне, наполовину замытые в песок. Одна довольно длинная палка вдруг изогнулась и вильнула, исчезнув с глаз. Теперь и другие коряги стали казаться рыбами, и Павлик сдерживался, чтобы не кольнуть их. Вот еще по сторонам какого-то чурака водой шевельнуло клочки растительной зелени, и чурак чуть сдвинулся. Едва осознав, что за водоросли он принял плавники, Павлик толкнул вперед тяжелую острогу. Тотчас древко замоталось в его руках, и Павлик торопливо протянул его отцу.

Неуправляемая лодка повернулась, пронзенная рыба вышла из освещенного круга, что-то в стороне плеснулось у поверхности воды, и Барудин, накренив борт, ввалил полупудовую щуку, неистово бьющую хвостом.

— Молодец! Я замечаю, что щуки бывают двух видов. Речная в два раза длиннее, а эта, как обрубок,— говорил отец Павлику, не верящему, что это он эацепил такую щучищу.
Они снова поменялись местами и увлеклись охотой, а на базе тем временем начали беспокоиться.
— Хотел сразу за нами ехать,— говорили рыболовы, видевшие Барудина.
— Чего бы ему там делать? С маленьким ведь парнишкой он,— недоумевал егерь.
— А лодки-то у тебя, Игнатий Степанович, надежные? — спрашивал егеря инспектор Рыбнадзора Сеннов, завернувший на базу ночевать, уже успевший с рыболовами почаевничать и наслушаться рт них жалоб на колхозных рыбаков, запирающих устье реки сетями.
— Лодки хоть сейчас записывай в военно-морской флот... в подводный,— ответил за егеря румяный молодец.
Посмеялись, но общая тревога не давала покоя.
— Может быть случилось с ним чего?.. Он не молодой, а мальчонке и не выгрести против течения, тем более ночь...— проговорил высокий рыболов в линючем ватнике.
— Да, придется выехать и поглядеть,— сказал егерь.
— Давай уж и я с тобой,— поднялся с места Сеннов.
— Да уж и мы,— откликнулись рыболовы.
Сеннов сразу заметил светящуюся точку возле камышей.
— Лучат,— сказал он с раздражением и, отложив поиски Барудина, бросился в погоню за браконьерами.

Лодка у Игнатия Степановича скользила бесшумно, и они скоро различили, что с «лучом» орудуют взрослый и мальчик.

— Так-так, господин хороший, мы беспокоимся о почтенном рыболове, а он развлекается,— внезапно услышал Барудин. Вздрогнув, он погасил фонарь и сразу начал оправдываться перед Сенно-вым:
— Ведь мы же это ради забавы... Вот мальчику хочется показать... В первый раз... Никогда мы не ездили... Вот спросите Павлика.
— Вообще-то все устроено со знанием дела,— говорил Сеннов, освещая фонариком нос лодки.— Все это мы заберем как вещественное доказательство.

Прошу на базу,— добавил он, отбирая у растерянного Барудина фонарь и острогу. Самое неприятное для Барудина было в том, что Сеннов разго-варил с ним при всех рыболовах и не дал слово вымолвить наедине. Сеннов послал егеря собрать колотую рыбу и уселся писать протокол.

— Коля, держись берега, и рыба будет, — окликнул румяный молодец товарища, когда егерь втащил объемистую корзину, и, придав лицу дурашливое выражение, продолжал: — А верно ли говорят, что если живую рыбу домой носить, то не станет ловиться? Салют! — добавил он, по-пионерски подняв перед Павликом руку.

Павлик взглянул на побагровевшего отца и сам покраснел. Понимая его, рыболов в линючем ватнике не ответил румяному молодцу, а погладил мальчика по плечу и сказал:

— Пойдем, я тебе угря покажу.

Рыболов поднял крышку, и Павлик увидел,как черным колесом в ведре непрерывно крутится угорь, скользя вдоль стенок и иногда молниеносно высовывая голову за край.

— Бери себе,— подарил рыболов.
— Ну-у,— нерешительно протянул Павлик, не отрывая глаз.
— Бери. Давай его посадим туда,— показал рыболов на порожний мешок, в котором Барудин привез фонарь и острогу.
— Накладем туда мокрой травы, и ты его живым довезешь до дому.

Как откажешься от такого подарка! Павлик послушно принес мешок, и они все сделали, как говорил рыболов. Барудин тем временем подписал акт и, не глядя ни на кого, отправился домой. Павлик сзади нес подаренного ему угря..

Барудин без сна ворочался в постели, и до утра ему в голову лезла всякая всячина. Каждый раз по-новому он представлял себе неприятную огласку происшествия.

Днем расстроенный Барудин забрел к дружившему с ним директору издательства и попенял на свою судьбу.

— Это мы уладим сейчас,— сказал директор, снимая телефонную трубку и набирая номер начальника Рыбоохраны.
— Привет, говорит Хомутов.
— Здравствуй! — услышал Барудин из трубки.
— Тут наш автор пострадал. Твой инспектор Сеннов составил на него акт за ловлю рыбы острогой...
— Раз острогой,— это уже не ловля, а бой рыбы,— отчетливо доносилось до Барудина каждое слово.— Правильно Сеннов сделал.
— Ну, слушай, это же в прошлом крупный военный...
— А что он теперь перестал бороться за советскую власть?!
— Да он пенсионер. Так что протокольчик ты приглуши.
— Пенсионер? Вот здорово! Живет за счет советской власти, а борется против ее решений. Скажи ему, что перед законом все должны быть равны... и лучше бы он помогал, чем может...

Барудину пришлось наслушаться весьма нелестных для себя характеристик, а издатель не учел, что посетителю слышно каждое слово и, закончив разговор по телефону, обнадежил его:

— Обещал посмотреть. Ты к нему зайди сам. В крайнем случае заплати им сразу штраф, чтобы дело до суда не доводили. Я позвоню ему еще. Зайди. Его фамилия Петров, довольно распространенная...

«Вот и я закрутился, как угорь»,— подумал Барудин. Он решил все же зайти в «эту инспекцию», чтобы с меньшими потерями покончить с «глупой историей». В Петрове он с первого взгляда узнал бывшего генерала, и тот воскликнул:

— Так вот какой Барудин! Помню, на Западном фронте взаимодействовали.
— И теперь взаимодействуем,— кисло улыбнулся Барудин..
— О прошлом пишешь? Это хорошо. Только современность не забывай. Жизнь теперь тоже богата событиями. Развилось хозяйство-то наше! И чем выше его уровень, тем больше требуется забот и внимания. И уж убыль естественных богатств просто стыдно допускать. Отдыхая с удочкой, тут можно кое-чем помочь. Нынче рыболовы много лесных пожаров потушили, порубки предупредили...
— Конечно, в принципе вы правы: охранять природу нужно,— сказал Барудин, чувствуя, как начальник приближается к его больному месту.— Только заводы все указания нарушают... А в моем случае ведь это же мелочь...
— Правительство призовет заводы к порядку, а ты для почина ваплатишь штраф,— улыбнулся Петров.
— Сколько сделали за свою жизнь, и вдруг приписать браконьерство из-за паршивой рыбешки...
— Не по заслугам берется штраф, а за проступок. Пример для всех. Ты вот и ребенку прививаешь неправильное поведение...
— Ну, к нему плохое не привьется, я его воспитал в правильных традициях.
— Значит, в сыне воспитал хорошее, а сам изменился? Барудин вынул из кармана и держал в руке приготовленные
деньги. Он понял, какой тяжелый проступок совершил, как опозорил себя, какое пятно положил на свое прошлое... Понял это и Петров. Он медленно заговорил:

— Мы не стремимся собирать штрафы, живое человеческое участие нам дороже. Отсталого человека лучше исправляет штраф, а к другому мы применяем иные меры. Сам не повторишь старых ошибок и других остережешь...

«Что еще?» — испуганно подумал Барудин.

— Мы возьмем тебя в помощники. Будешь общественным инспектором? — спросил начальник после паузы.

Этого Барудин никак не ожидал и, смутившись, опустил седую голову.

«А как же я покажусь на базу? А если на другой базе встречу кого-нибудь из свидетелей? А Сеннов как на меня посмотрит?..»

Мысли Барудина тревожно метались, но постепенно он понял, что ему оказывают большое доверие и надо это принять с благодарностью.
«Всем бы пенсионерам так... да и обязаны мы в конце концов...» — подумал он и-, успокоясь, твердо взглянул начальнику в глаза.

— Сеннов тебе напишет удостоверение, а к нам заходи запросто, как домой... И помни, что, став общественным инспектором, будешь у всех на виду и не заметишь, как за тобою наблюдают десятки внимательных глаз и пионеров и колхозников,— добавил начальник и, прощаясь, протянул руку.

Если вам требуется двухкомнатная квартира на сутки в Самаре рекомендую воспользоваться услугами, которые предлагает ресурс www.arendakvartir63.ru