Рыбалка в Сибири

Ленки! Речные цветы, подводные радуги Сибири! Не много мне довелось любоваться их яркой пестрой красотой. Все таймени да хариусы, а ленки попадались лишь случайно. И потому я очень обрадовался, когда летчики взяли меня с собой за ленками. Не на лодке, не на оленях, а на гидросамолете!

...Двукрылая зеленая «Аннушка», покачиваясь и вздрагивая, тихо плыла над пологими холмистыми горами. Тускло поблескивали внизу озера, серыми струями извивались реки, брызгами сверкали водопады. Лиственницы желтели на фоне белого оленьего мха, как золотые крупинки в кусках белого кварца. Мы летели над пустынными безлюдными местами уже третий час. Летели ловить удочками рыбу. «Аннушка» высадила нас в самом верховье горной реки Ко-чечумы, что впадает в Нижнюю Тунгуску. Высадила и улетела. Мы остались вчетвером — пилот Виноградов, бортмеханик Козлов, геолог Беляков и я.

Поставив палатку, мы взяли свои спиннинги, удочки и разбрелись по берегу. Я направился к мелкому быстрому ручейку, впадающему в Кочечуму. Едва подошел к его устью, как в глубину бросились какие-то большие рыбы. Я закинул блесну, но поклевок не последовало.

«Что это за рыбы? —гадал я.—На тайменей не похожи: Слишком осторожны и пугливы. На хариусов тоже — слишком пестрые. Значит, они самые — голубчики-ленки!» Долго мне пришлось ждать, пока стая неведомых рыб снова подплыла к берегу. Я сделал два заброса и вытащил двух ленков. Оставил их на галечниковой косе, а сам пошел дальше.

Над рекой серым туманом нависли сумерки. Рыба больше не брала. Далеко-далеко над палаткой извивалась голубая струйка дыма. Значит, товарищи уже вернулись. Я торопливо направился к лагерю. Навстречу мне тяжело поднялась с земли громадная птица. Это был орлан-белохвост. Он держал в лапах...
Не веря своим глазам, я бегом бросился к косе. Так и есть! Хищник одного моего ленка сожрал, а второго унес в когтях. Разочарованный я возвратился в лагерь.

Из палатки аппетитно тянуло наваристой ухой и печеной картошкой.

— Наконец-то! А мы ждем тебя не дождемся! — обрадован-но воскликнул Виноградов.

Беляков хлопотал у железной печки, раскаленной докрасна. Он готовил печень налима. Козлов занимался приготовлением ленковой икры. Он вытащил из нее желтые пленки, потом, когда икра стала чистой, посыпал ее солью и перцем.

— Через пять минут будет готова к употреблению,— заявил он.
— Значит, пора за струганину браться,— сказал Виноградов.—Петро, поди принеси мороженого ленка, да потолще.
Я вышел из палатки. Под брезентом было штук десять рыбин, крупных, упитанных, в ярких малиновых пятнах.
Выходит, один я опозорился на рыбалке!
Виноградов рассек рыбацким ножом широкую круглую спину ленка, содрал с него кожу и начал строгать, как дети строгают палки. Наполнив миску хрустящей розовой стружкой, он посыпал ее мелконарезанным чесноком. Потом достал из рюкзака три куриных яйца.
— Специально прихватил!— хитро подмигнул он. Затем разбил яйца в чашку, добавил туда уксусу, горчицы, соли, сахара и все разболтал ножом.
— Вот и готов майонез для струганины! Виктор, ты что там прилип к печке? Давай скорей ужинать.
— Подождите немного!

Наконец, расстелив лохматые оленьи шкуры, мы уселись поудобней в кружок. Жарко потрескивала печка. На шкурах было тепло и мягко. Уху мы хлебали из общей миски, как это было принято в больших крестьянских семьях. Казалось, что мы знаем друг друга давно, хотя познакомились лишь утром.

— Да-а, плохо рыбка нынче брала,— вздохнул Виноградов.— Опоздали маленько. Вот если б дня на три раньше прилетели— отвели бы душу, как положено. А нынче весь ленок удрал в глубокие ямы. Шуга, пожалуй, ночью пойдет.
— Пожалуй,— согласился Козлов,
— А у тебя как дела? — спросил Виноградов.
— Всего двух удалось поймать, да и тех орел уволок.
— А ты на какую блесну ловил-то?
— На белый «байкальчик».
— Ах, черт! И как это я не предупредил, что ленок осенью лучше всего ловится на маленькую желтую «ложечку». Ну ладно, не унывай! Я тебе своих ленков подарю. Надо ж гостинец в Ленинград привезти. А в следующий раз будешь знать, что ленки не таймени, за каждой железкой не бросаются. Всегда носи набор разноцветных блесен. Вот посмотри мои.

Он вынул из рюкзака объемистую железную банку и высыпал на шкуру все свои «сокровища». При тусклом дрожащем пламени свечки они сияли, как игрушки на новогодней елке. А мы, наверное, были похожи на малых детишек, забавляющихся безделушками. Только некому было над нами смеяться. Беляков и Козлов с головой забились в меховые мешки.

— Но лично я не люблю ловить ленков на блесны,— продолжал Виноградов.— Интересней всего на мушку. Хочешь, подарю тебе самую хорошую ленковую мушку, которая пользуется большой популярностью у наших летчиков?

Он протянул мне черного лохматого жука, вырезанного из легкой мелкопористой резины и обмотанного щетинками рыжих волос. Долго мы беседовали о северной рыбалке. Вокруг трубы вихристыми струйками дрожал горячий воздух. Спать не хотелось. Я настроил спиннинг и пошел к реке.

— Подожди,— остановил меня Виноградов.— Возьми лучше мышь. Ночью ленки на блесны берут плохо. А на мышь — только бросай!

Он подал мне черный мячик, грубо сделанный все из той же пористой резины и оснащенный острым тройником. Неужели и вправду ленки ловятся на этот глупый шарик? Ночь была темная. Лишь от инея, покрывшего лиственницы, исходило едва уловимое белое сияние. Над рекой клубился пар и слышался какой-то тревожный тихий неземной шелест. Я нагнулся пониже — поверхность воды стала видна лучше.

В середине реки она была блестящая, а у берега — шершавая, матовая. Я пригляделся внимательней и понял, что шуршат тоненькие-тоненькие, только что родившиеся льдинки. Вдруг мимо моих ног пробежал маленький темный зверек. За ним второй, третий. Не останавливаясь, они бросились в реку и поплыли. Тут же раздался сильный всплеск. Я скорее бросил свой черный резиновый шарик в воду. Ничего не было видно.

Кроме тускло мерцающего сияния льдинок. Опять раздался всплеск, и я почувствовал, как спиннинг мой согнулся под тяжестью большой рыбы. Это был ленок. Речка от льдинок шелестела все громче и громче. Хрупкие льдинки становились толще и неуклюжее; от темной гальки извилистыми языками уходили вдаль синие забереги.

А маленькие зверьки бежали и бежали в реку. Над ними бесшумно, как тени, проносились полярные совы. Когда стало невозможно удить, потому что вся река покрылась «салом», я взял своих трех ленков, которые уже успели за-коленеть на морозе, и пошел к палатке. Виноградов сидел у печки на шкуре.

— Вы что не спите?
— Да разве уснешь! Посмотри, какая красота вокруг?

И действительно — было очень красиво. По небу переливались голубые фосфорические огни северного сияния. Но мне не терпелось узнать, что за зверьки прыгали в реку, Я выбрал самого пузатого ленка, разрезал его и вытащил восемь обыкновенных мышей. Зачем они, глупые, бросались в воду? Подождали бы немножко — и спокойно перешли бы по льду. Река шумела раскатисто, натужно. И вдруг стихла...

— Все! — сказал Виноградов и немного спустя добавил: — Торопится река куда-то по камням и болотам, прыгает через пороги и водопады, а ударит мороз — и конец...

А если вы планируете отдохнуть в Подмосковье, тогда гостиница подмосковья Анри к вашим услугам. Не дорогие, но очень уютные номера к вашим услугам.