На верхней Волге, в Новом Мелкове

Я получил отпуск и утром следующего дня уже сидел на крылечке рыболовно-спортивной базы в Новом Мелкове, разговаривал с местным рыболовом Петром Поликарповичем.

— Если бы у меня было две-три небольшие блесны, я охотно под вечер поехал бы с вами ловить рыбу на дорожку. Есть хорошее место, и, вероятно, ловля была бы успешной,— говорил Петр Поликарпович.

Я дал ему блесны, а часов в шесть вечера мы медленно продвигались на двух лодках по краю русла, направляясь к Чортову болоту.

При въезде в болото Петр Поликарпович подождал меня и похвалился двумя пойманными щуками. Я же был без улова и лишь несколько раз зацеплял блесной за травы. Видя мое недоумение, он сказал, что в этих местах надо ловить на дорожку без груза, тогда блесна будет идти над травой. А чтобы леса не закручивалась, вместо груза нужно ставить пластинку из целлулоида.

Чортово болото — это залитый Волгой болотистый берег, который тянется от рыболовной базы до Старого Мелково. Длина его более двух километров, а ширина более полкилометра. Средняя часть болота, расположенная против залива Пальна,— наиболее рыбная.

Глубина в этих местах не превышала трех метров, и болото было почти сплошь затянуто травой. Но трава еще не успела подняться, и ловить на дорожку можно было везде.

Совет-Петра Поликарповича пришелся кстати. Распустив метров пятьдесят лесы, я вскоре почувствовал рывки рыбы. Вот и первая щука. Она невелика, но первый успех все же радует.

Ближе к шоссейной дороге поклевки стали чаще, и порой я не успевал распустить всей лесы.
Возвращаясь домой, мы подсчитали улов. Петр Поликарпович поймал пять щук и четырех окуней, мой улов был несколько больше. Короткая леса, на которую ловил Петр Поликарпович, несомненно, отразилась на его улове...

Когда перед рассветом я уложил все необходимое в лодку которую он приобрёл посетив интернет магазин Для Охотников РФ, у пристани никого уже не было. Московские рыболовы — участники соревнования по спиннингу — старательно гребли, направляясь к руслу Волги и дальше: одни — на озеро, другие — в Паль-ню, третьи —к белому бакену.

Куда же ехать мне? Вспомнив, что три дня назад я успешно ловил с Петром Поликарповичем на дорожку в Чортовом болоте, решил направиться в тот район. Около травы виднелись характерные для окуневой стаи всплески. Первый заброс оказался неудачным: блесна зацепила траву. Поставив очень легкий груз и ускорив подмотку лесы, я поймал четырех хороших окуней.

Правда, всплески прекратились, и дальнейшие забросы были без поклевок. Примерно через полчаса я забросил блесну в другом направлении и почувствовал хватку. Эта была небольшая щука, но она сошла у борта лодки. Удивительный случай: поклевок было много, но щуки, показавшись на поверхности воды, сходили. Я менял крючки, щуки брали очень вяло, тройник цеплялся за самый край губы. За три часа, часто ощущая поклевки, я сумел поймать только четыре щуки. Часам к десяти утра поклевки прекратились.

Решал попробовать счастья в русле Волги, у островка в устье Пальны. Лишь только блесна упала в русло, как была подхвачена крупной рыбой и началась борьба. Это был жерех. Он боролся настойчиво: выходил на поверхность и, блеснув серебром, сматывал весь запас лесы с катушки; уходил в глубину русла, и леса звенела, разрезая воду. Все же не удалось этому красавцу сойти с крючка!

На реке кипели буруны,— это гуляли жерехи. Но, как я ни старался, второго жереха поймать не удалось, хотя при одном из забросов рыба ударила о блесну.

До конца соревнования оставалось часа три, и я решил вернуться на прежнее место к болоту. Щуки стали брать так жадно, что сходов почти не было.

При одном из дальних забросов блесну что-то остановило. В первый момент это казалось зацепом. Но «зацеп» ожил и стал выбирать с катушки лесу. Было странно, что на глубине не больше полутора метров схватила крупная рыба. Приложив больше силы, я повернул ее и заставил пойти к лодке. Метрах в тридцати рыба остановилась, потом бросилась в сторону и ушла. Петля блесны, на которой крепился крючок, была разогнута, тройника не было.

И вспомнил я недобрым словом предприятия, выпускающие в продажу блесны, которые следует считать браком. К сожалению, такие блесны и по сей день встречаются на прилавках рыболовных магазинов. Пора было возвращаться к финишу. В моем улове было четырнадцать щук, пять окуней и один жерех, и я получил первый приз.

Интересно отметить, что в этом массовом соревновании рыболовов-спортсменов 4 июня 1954 года все участники были с уловом.

В прошлые годы очень успешно мне пришлось ловить на Го-луни. Место это считается хорошим, там всегда держится крупная рыба. От базы общества до острова с будкой бакенщика было километров шесть.

К шести часам вечера мы, три приятеля-рыболова, были на острове и торопливо налаживали подъемники для ловли живцов. Травянистый заливчик, около которого стоит будка бакенщика, оказался прекрасным местом; за короткое время мы наловили мелких плотичек, на которых охотнее всего берут судаки.

Приготовив оснащенные для ловли судаков кружки с поводками из жилки и мелкими тройниками, мы условились о встрече на ночлег возле костра и разъехались.

Иван Сергеевич расставил кружки возле острова, чуть выше будки, я — с другой стороны, против песчаной косы, а Василий Назарович спустился ниже, к красному бакену.

Вскоре один из моих кружков перевернулся, и я вытащил судака. Затем последовали еще перевертки, и, когда начало темнеть, у меня было шесть судаков. В том месте, где я ловил, возле берега было не больше метра, к руслу глубина резко увеличивалась и в 50—60 м от берега доходила до 10—11 м. Спуск у меня был около 7 м, а перевертки были там, где глубина не превышала 7,5—8 м.

Ветер к вечеру стих, и кружки тянуло течением по краю русла на выбранной глубине: это создавало большое удобство для ловли.

Ночь мы провели у костра. Кипели котелки с ухой и чаем. У Василия Назаровича было четыре судака, у меня — шесть. Иван Сергеевич был без улова.

Перед рассветом наступило огорчение. Живцы, пойманные вечером, уснули в бадейках; следовало бы посадить их в сетчатый садок и опустить в реку подальше от берега, но мы этого не сделали. Впереди день, а живцов у нас нет! Да и не ловились они: заливчик, в котором было так много живцов накануне, сейчас был пуст. Промучившись почти три часа, мы поймали по пятку плотичек и по десяти-пятнадцати ершей.

Я не мог себе простить такой опрометчивости. Ведь не раз приходилось убеждаться в том, что в районе Мелкова ночью поймать живцов очень трудно. Поистине плохо, что иной рыбак задним умом крепок!
Но ничего не оставалось, как ехать с этим скудным запасом живцов.

Василий Назарович снова поехал к красному бакену, я — на вчерашнее место, а Иван Сергеевич встал рядом со мною, но чуть выше. Утро было тихое, и кружки тянуло течением вдоль русла, но переверток не было.

На зеркальной глади воды кружки были видны далеко, и я поехал к берегу половить живцов, но успеха не добился. Возвратившись к кружкам, я не нашел одного из них. Оказалось, что он метрах в ста двигался против течения.

Василий Назарович, наловив живцов у травянистого островка, поставил кружки у левого берега реки против красного бакена, напал на стаю судаков и торопливо ездил от одного кружка к другому. Он издали махал мне рукою, чтобы я ехал к нему.

Я поспешно наловил живцов у островка, который указал мне Василий Назарович, но было уже поздно — поднялся ветер, и перевертки прекратились.

Поехали мы к Ивану Сергеевичу. Рыболов сиял: он наловил живцов в заливчике, и теперь на кукане у него было почти два десятка судачков да три щуки. В нашей небольшой компании он был на первом месте!

Так кончилась наша поездка на Голунь...

Июнь, проведенный в Новом Мелкове, оставил много ярких впечатлений. Вот о некоторых из них захотелось рассказать товарищам по рыбалке.